В кругу людей, ставших примером для подражания

Без сомнения, многим Михаил Мамаев известен по фильмам «Виват, гардемарины!», «Тайны дворцовых переворотов» и десяткам других лент, где он снимался. Или по таким популярным телепрограммам, как «Папа, мама, я — спортивная семья», «Теория заговора», «Большие гонки» и прочие. Но есть в жизни Михаила Алексеевича еще одна важная составляющая, о которой и пойдет его рассказ.

Мальчишеская романтика
Предложение о публикации на страницах газеты «Вести ДОСААФ» стало для меня отчасти звонком из прошлого, которому я очень благодарен. И очень ценю этот период жизни, связанный с добровольным обществом.­
Мой отец служил в ДОСААФ на руководящих должностях, большая часть его службы пришлась на то время, когда во главе организации стоял трижды Герой Советского Союза Александр Иванович Покрышкин. Знаменитый летчик, как и трижды Герой Советского Союза Иван Никитович Кожедуб, Герои Советского Союза Марина Павловна Чечнева, Андрей Лаврентьевич Гетман и многие другие прославленные люди совершенно органично вошли в мою детскую жизнь и стали в значительной степени примером для подражания.
Отец возглавлял управление оргмассовой работы и военно-патриотической пропаганды и, если мне не изменяет память, одновременно являлся заместителем председателя ЦК ДОСААФ СССР. Звание генерал-майора получил в оборонной организации. Под его руководством организовывались многие мероприятия — месячники, кинофестивали, причем премьеры всех военно-патриотических фильмов проходили в лучших московских кинотеатрах — «Октябре», «России». И на подавляющее большинство таких событий, конечно, я попадал, он меня брал с собой. Поэтому, сколько себя помню, в моей жизни присутствовал ДОСААФ. Это одна сторона, такая героическая.

Знакомство с ДОСААФ произошло,
когда организацией руководил Александр Иванович Покрышкин.

С другой стороны, я занимался, например, в секции картинга, а ведь военно-технические виды спорта — это тоже направление работы ДОСААФ. И конечно, если бы отец не имел отношения к добровольному обществу, я бы не занимался ни в одной из секций. То есть, помимо картинга, я занимался там и карате, и легкой атлетикой. Первые шаги по освоению вождения автомобиля сделал именно в ДОСААФ.Еще у организации был пионерский лагерь «Юный патриот», куда я несколько лет ездил. Там было много кружков, можно было заниматься тем же картингом, авиамоделизмом, судомоделизмом, фотографированием. Лагерь находился в 90 километрах от Москвы, под Серпуховом, прямо рядом с аэродромом. А на аэродроме ДОСААФ с парашютом прыгали призывники, летчики показывали фигуры высшего пилотажа. Мы и в «Зарницу» играли — в лес ходили ночью, костры жгли. То есть для мальчишки, который растет, такая детская романтика была очень интересна. Сейчас я понимаю, что это, конечно, в значительной степени сформировало меня как человека.

В жанре короткой заметки
Ближе к завершению школы уже надо было определяться с профессией. Мне нравилось писать, я вообще печататься начал довольно-таки рано. Первая публикация в «Комсомольской правде» на странице «Алый парус» вышла, когда я учился в четвертом классе. Большая часть моих публикаций школьного периода была связана с «Московской правдой». Во главе спортивного отдела стоял Глеб Глебов, и он давал мне задания.
Глеб был дружен с Михаилом Гдальевичем Проровнером, а тот — с моим отцом. Михаил Гдальевич как раз водил моей неокрепшей рукой, когда я писал свой первый материал в «Комсомолку». Собственно, он меня и в «Московскую правду» сосватал. И все заметки с соревнований по техническим видам спорта делались под его чутким руководством.
Когда отец возглавлял газету «Советский патриот», орган ДОСААФ, и там освободилась должность руководителя спортивного отдела, то пригласил на нее Проровнера. И я уже писал для двух изданий — в жанре короткой информационной заметки. Ходил на многие соревнования по военно-техническим видам спорта, которые обычно устраивались в выходные дни: Кубок Москвы по мотогонкам на льду, по подводному плаванию, по картингу… То есть по тем видам спорта, которые курировал ДОСААФ.
Но с «Советским патриотом» в большом объеме было не совсем корректно сотрудничать. Отец был весьма щепетильным, ведь выглядело бы не очень хорошо, если бы его сын-школьник постоянно там печатался. Поэтому мои заметки появлялись главным образом в «Московской правде». Зато у меня до сих пор хранится первая корреспондентская корочка: с одной стороны — надпись золотыми буквами «Советский патриот», а с другой стороны — «Пресса».На соревнования по военно-техническим видам спорта нужно было идти в субботу или воскресенье к самому началу — восьми-девяти часам утра. Поприсутствовать, все зафиксировать, поискать какие-то интересные вещи, постараться у кого-то взять интервью. Лучше всего, конечно, у того, кто занял первое место. Текст требовалось сделать к вечеру воскресенья или к утру понедельника, чтобы он прошел правку Михаила Гдальевича. В понедельник тогда выходила только «Правда», а остальные газеты — во вторник. Вот такой был алгоритм.

Беседы с героями
Я уже учился в МГИМО на факультете международной журналистики и на первом курсе после первого семестра решил, находясь во власти романтики писательской, пойти по стопам Константина Георгиевича Паустовского. То есть поехать во время зимних каникул в сторону Крыма на электричках, поискать впечатлений, а может, посотрудничать с какой-то местной газетой и для себя что-то написать. Сел на электричку на Курском вокзале, а в тот день как раз пришли страшные морозы. И когда доехал до конечной станции в Туле, температура была под минус 30. Позвонил в «Советский патриот» кому-то из знакомых и получил поддержку для размещения в гостинице (тогда просто так, с улицы, сделать это было сложно) и задание — взять интервью у ветерана Великой Отечественной войны, Героя Советского Союза Алексея Арсентьевича Рогожина.
В Туле я прожил неделю, дальше не поехал. Встретился с ним несколько раз и написал очерк, который потом перерос в рассказ, вышедший в издательстве «Патриот» в коллективном сборнике. История героя заключалась в том, что его самолет сбили, он попал в госпиталь и рвался на фронт, а его отказывались выписывать, потому что не восстановился. И он просто сбежал из госпиталя. То есть рассказывал мне, к каким хитростям прибегнул, чтобы его обратно взяли в часть. В общем, добрался до части и опять стал бить фашистов.
Или вот еще один памятный материал. Отец обратил мое внимание, что у них на одном из съездов делегатом был Александр Новак, он получил звание Героя Советского Союза в Афганистане. Был военнослужащим срочной службы, лишился обеих ног. Вот я с ним познакомился, пообщался и написал очерк в стихах, который напечатала газета «Советский патриот». В то время о по­двигах в Афганистане мы знали, издания активно популяризировали героизм наших военнослужащих. А сейчас попроси мальчишку на улице назвать кого-нибудь из нынешних героев — он же не назовет…

Нерушимое братство
Я однажды хотел съездить под Серпухов — посмотреть, что там и как, но из интернета узнал: на месте нашего пионерского лагеря уже какая-то турбаза или что-то подобное. А проезжая по Волоколамскому шоссе, очень болезненно воспринимал, что стали застраивать аэродром. Мы жили относительно недалеко, в районе Серебряного бора, и еще совсем маленьким я наблюдал, как над этим аэродромом из самолетов выбрасываются парашютисты. Отсюда отец улетал с Александром Ивановичем Покрышкиным и другими военачальниками в командировки. То есть это место безоговорочно знаковое.

Справа налево: отец, Марина Павловна Чечнева,
Надежда Васильевна Попова, крайняя слева — моя мама.

После того как ДОСААФ превратился в РОСТО, во главе его встал Алексей Иванович Анохин, которому чуть позже присвоили звание генерал-полковника. А в оборонную организацию он пришел служить подполковником, и хотя мой отец, взявший его из войск, был старше по званию и начальником, они дружили. Алексея Ивановича я называл дядей Лёшей. Наше общение какое-то время продолжалось и тогда, когда отец, уйдя из ДОСААФ, возглавил его бывшее издательство. Оно отделилось, но продолжало называться «Патриот» и печатало военно-патриотическую литературу, то есть у них были дела по работе. Сейчас оба похоронены на соседних участках Троекуровского кладбища.
Когда мы говорим о ДОСААФ, я обязан назвать имя Татьяны Жуковой, которую, особенно после ухода родителей, практически считаю своей родственницей. С ее дочкой мы когда-то ездили в пионерский лагерь, а сама она не занимала больших должностей — работала в ДОСААФ машинисткой. Отец ей носил печатать мои первые стихи и рассказы, а она относилась к нему с большим уважением. Сейчас мы постоянно на связи, иногда вместе ездим на кладбище. Бывает, приезжаю на родительскую могилу, вижу свежие цветы и понимаю, что был кто-то из ДОСААФ. Потому что свежие цветы лежат и у генерал-майора Алексея Леонидовича Мамаева, и у генерал-полковника Алексея Ивановича Анохина, и у адмирала флота Георгия Михайловича Егорова, и у других их сослуживцев. Вот такое армейское и досаафовское братство.
Записал Георгий МОРОЗОВ.
Фото из личного архива Михаила Мамаева.