80 лет назад наши летчики первыми в мире прилетели на Северный полюс

Четыре самолета АНТ-6 и один АНТ-7 (Р-6) для доставки участников первой советской полярной станции.
Вылет 22 марта 1937 г.
5 мая Павел Головин с экипажем на АНТ-7 впервые пролетел над Северным полю-сом.
21 мая Михаил Водопьянов, Михаил Бабушкин и Иван Спирин на АНТ-6 (№ 170), оборудованном лыжами и тормозным парашютом, впервые совершили посадку на льдину в непосредственной близости от Северного полюса.
25 мая Василий Молоков, 26 мая Анатолий Алексеев, 5 июня Илья Мазурук на са-молетах АНТ-6 и 5 июня Павел Головин на АНТ-7 также совершили посадку на льдину.
27 июня Анатолий Алексеев, Павел Головин, Михаил Бабушкин, Илья Мазурук были удостоены звания Героев Советского Союза. Михаил Водопьянов уже был удостоен звания Героя Советского Союза за спасение челюскинцев в 1934 г.
Центральный аэродром им. М. В. Фрунзе (Ходынка). 22 марта 1937 года, примерно 12 часов дня. Начальник экспедиции Отто Юльевич Шмидт дал распоряжение стартовать для перелета к Северному полюсу. Будущие зимовщики станции «Северный полюс-1», прежде чем распределиться по четырем самолетам АНТ-6, еще раз обняли своих близких и сели в кабины. Погода портилась. Поднялся ветер, однако все четыре корабля уже были на старте.
Комендант аэродрома взмахнул белым флажком. В 12 часов 30 минут взлетела ма-шина Михаила Водопьянова. Над границей аэродрома его самолет из-за ветра сильно бросило вверх, а потом вниз, но высота была достаточной и полет продолжался над Белорусским вокзалом и затем – над Кремлем.
В 12 часов 40 минут все четыре корабля выстроились курсом на север. Через пять часов полета самолеты прошли над Холмогорами – родиной великого русского ученого Михаила Ломоносова. Он мечтал об освоении русскими людьми Северного морского пути и о достижении Северного полюса. Первую его идею осуществили в СССР, так как в 1935 году начались регулярные рейсы между Архангельском и Дальним Востоком.
Теперь, весной 1937 года, авиационная экспедиция Отто Шмидта должна была осуществить вторую задумку Михаила Ломоносова.
Первая промежуточная посадка была осуществлена в Холмогорах. Здесь из-за нелетной погоды экспедиции пришлось задержаться на 11 суток. Заметим, что, кроме четырех переделанных в полярные машины ТБ-3 (АНТ-6), в распоряжение экспедиции поступил двухмоторный разведывательный самолет АНТ-7 (Р-6) и самолет У-2, переделанный в трехместный.

Второй промежуточной посадкой, как и намечалось, стал Нарьян-Мар. Здесь тоже пришлось задержаться, поскольку на острове Рудольфа, куда должны были лететь самолеты, была крайне неустойчивая погода. Как только появилась надежда, что два рядом расположенных аэродрома на о. Рудольфа будут заметны с воздуха, самолеты стартовали. Но зимовщики с о. Рудольфа сообщили о закрытии аэродромов, и экипажи сделали еще одну промежуточную посадку в проливе Маточкин Шар, который делит Новую Землю на две части.
Только 17 апреля отсюда к Земле Франца-Иосифа вылетел двухмоторный разведы-вательный самолет Головина АНТ-7
(Р-6), но и этот самолет ее не достиг и приземлился на мысе Желания (северная оконечность Новой Земли). Наконец с о. Рудольфа, расположенного на 82-градусной широте, сообщили, что установилась хорошая погода. В тот же день четыре самолета АНТ-6, АНТ-7 и У-2 приземлились вблизи зимовки на о. Рудольфа – самом северном острове Земли Франца-Иосифа.
На самолете У-2 Спирин, Иванов и Федоров улетели на проверку точности радиомаяка, установленного на о. Рудольфа, надеясь сразу после замеров сигналов радиомаяка возвратиться на о. Рудольфа. Однако вынуждены были трое суток практически без пищи делать попытки взлететь с выбранной точки (примерно 50 км от о. Рудольфа) на базу.
5 мая исследование синоптической обстановки показало, что можно сделать попытку высадиться на Северном полюсе. Послали разведчика на АНТ-7 (командир Павел Головин, с ним – штурман, два механика и радист). Разведчик, несмотря на усложнившуюся метеообстановку, пролетая над полюсом, дал радио­грамму: «Летим над Северным полюсом. Горды тем, что на своей оранжевой птице достигли крыши мира. К великому разочарованию, полюс закрыт. Пробиться вниз не удастся. Возвращаюсь обратно. Погода на Рудольфе не беспокоит. Горючего вполне хватит».
Таким образом, 5 мая 1937 года в 16 часов 23 минуты советские летчики на отечественном самолете впервые достигли Северного полюса. С большими трудностями экипаж Головина возвратился на о. Рудольфа.
Как все-таки была осуществлена посадка на Северном полюсе, пожалуй, лучше всех описал полярный летчик Михаил Водопьянов, величественный памятник которому стоит и сегодня на остатках Ходынского поля. В своей книге «Путь летчика» он пишет:
«Вечером на очередном совещании я поставил вопрос о полете одного корабля. После тщательного обсуждения было решено, что первой пойдет флагманская машина; после ее посадки вылетят остальные корабли.
На борту флагмана должны находиться начальник экспедиции, два пилота, три механика, штурман, радист, четыре зимовщика и кинооператор.
… 19 мая исполнился месяц нашего сидения на острове Рудольфа.
Прошел еще один день.
Ночью мы приехали на аэродром. Светило полярное солнце. Небо было безоблачно. … К 4 часам утра самолет был готов к старту. Но к нам спешит Дзердзеевский (синоптик. — С. Е.) с последней сводкой в руках. По лицу «хозяина погоды» ясно, что вести не очень утешительные.
— Впереди большая облачность, – говорит синоптик.
Тут же на совещании решено: лететь!
… Надо торопиться. Я сажусь за штурвал. Прощай, Рудольф! Прощайте, дорогие друзья! До скорого радостного свидания! … На двадцать четвертой секунде мы отрываемся от земли.
… Мы постепенно набираем высоту. Вот уже тысяча метров. Мороз двадцать три градуса. Дует ровный встречный ветер. Путевая скорость незначительна. Самолет идет спокойно; отсутствует качка, опасная для нашей перегруженной машины.
… Самолет шел на высоте тысяча пятьсот метров. Погода заметно портилась. Мы летели уже в прослойке облаков.
(В это время из левого, ближнего к фюзеляжу мотора стал понемногу выливаться антифриз. Мотор должен был остановиться примерно через час. Мотор по конструкционным особенностям самолета был доступен, и механики стали собирать в тряпку антифриз и выжимать его руками снова в систему охлаждения. У них появились ожоги, но механики самоотверженно спасали положение, и самолет продолжал лететь на всех четырех моторах. В этой обстановке О. Ю. Шмидт и М. В. Водопьянов приняли решение продолжать полет к полюсу. – С. Е.)
Горизонтальный коридор среди облаков, в котором мы летели, становился все уже. Наконец оба слоя облаков сомкнулись, и мы оказались в сплошном «молоке».
Но вот в центре объектива солнечного компаса заиграл чуть заметный зайчик. На восемьдесят восьмом градусе нам навстречу заиграло яркое солнце. Словно кто-то отдернул гигантский занавес, сотканный из облаков. Лучи скользнули по обшивке кораб­ля и зажгли ее мириадами веселых искристых огоньков.
… Оставалось сто километров. Было решено, в случае невозможности сесть на полюсе, вернуться на восемьдесят восьмой градус и там сделать посадку.
… И вот Иван Тимофеевич (Cпирин) снова вышел из своей рубки. Теперь на лице его сияла улыбка. Он подошел ко мне и произнес торжественно и тихо:
— Под нами полюс!
Мне захотелось петь во весь голос, да так, чтобы услышала вся родная страна! Непередаваемо прекрасное чувство захватило в этот момент все мое существо.
Полюс! Веками стремились сюда люди. Они жертвовали своей жизнью, пытаясь пробить путь к вершине мира.
… Отто Юльевич написал очередную радиограмму о том, что мы находимся над полюсом. Иванов стал передавать ее в Москву. Но едва он отстучал ключом одно-два сло-ва, как рация вышла из строя. Связь с землей оборвалась.
… Я делаю круг, выбирая подходящую льдину. … Мое внимание привлекает просторная льдина продолговатой формы. … С огромной быстротой подо мной замелькали торосы, вот-вот задену их лыжами. … Прошу Бабушкина, как только самолет коснется снега, дернуть трос и раскрыть парашют, служащий воздушным тормозом. Убираю газ, подвожу самолет на площадку. Медленно тяну штурвал на себя; машина опускает хвост, секунды две идет на высоте примерно одного метра. Резко беру штурвал на себя. Самолет мягко касается нетронутой целины снега. На всякий случай выключаю моторы – вдруг не выдержит льдина и машина провалится. Бабушкин дергает за трос, парашют раскрывается. Самолет катится вперед и не проваливается. Снова включаю моторы: раз уж садиться, так по всем правилам – с работающими моторами. Пробежав двести сорок метров, самолет останавливается. 21 мая, 11 часов 35 минут. Мы и не заметили, как оказались в объятиях друг у друга. А еще через минуту мы ступили на полюс».
Для измерения глубины океана и для проверки толщины льдины была сделана прорубь. Толщина льдины, на которую сел самолет Михаила Водопьянова, оказалась равной трем метрам, а глубина океана 4290 м.
6 июня 1937 года, когда на льдину высадились остальные члены экспедиции, Иван Папанин, метеоролог и геофизик Евгений Федотов, радист Эрнст Кренкель и гидробиолог и океанограф Петр Ширшов стали устанавливать палатки и научное оборудование для станции Северный полюс-1 (СП-1). На полюсе был водружен флаг СССР. После отлета самолетов эта группа оставалась в районе полюса в течение года. Именно она передавала данные о погоде для пролета через Северный полюс в Америку летом 1937 года экипажам Валерия Чкалова и Михаила Громова.
Полковник в отставке С. П. Елисеев.

80 лет спустя
В конце марта президент РФ Владимир Путин, премьер-министр Дмитрий Медведев и глава Минобороны Сергей Шойгу посетили самую северную военную базу России — «Арктический трилистник» на острове Земля Александры архипелага Земля Франца-Иосифа, в 900 км от Северного полюса.