Нахожусь на фронте на своей работе

Конкурс «Военный корреспондент»
Конкурс бессрочный! Итоги подводятся этапами, все присланные фото и рассказы будут напечатаны. А лучшие — будут награждены!

Я давно уже старше своего дедушки, не вернувшегося с войны. В детстве и юности о нем в нашей семье при мне как-то старались не говорить. Незадолго до моего появления на свет бабушка Аня второй раз вышла замуж, и про первого ее мужа я ничего и не знал. Может быть, и не знал бы до сих пор, если бы в канун 30-летия Великой Победы не обнаружил официальное письмо, адресованное папе, и фотографию незнакомого и в то же время чем-то близкого мне человека. «Это твой дедушка, а мой отец», — разъяснил мне, тогда старшекласснику, папа. А потом бабушка открыла заветную шкатулку, ключ от которой всегда носила с собой, и достала фронтовые треугольнички и открытки.
В солдатских треугольниках домой скупо сообщалось о военном житье-бытье. Даже о смерти товарища сухо: «Он был в разведке, пуля попала прямо в лоб». И от этой пустоты становится не по себе. Ведь пишет это вчерашний школьник, один из тех, кто ушел на фронт «не долюбив, не докурив последней папиросы». И сам еще не знает, что ему судьбой отмерено совсем немного.
Младший лейтенант Владимир Синицин воевал недолго, меньше двух месяцев. И среди боев выкраивал время черк­нуть несколько строк в далекий город Набережные Челны.
В нашем семейном архиве хранится всего два письма от Володи. Так получилось, что его возлюбленная Светлана и моя бабушка Аня были близкие подруги, работали вместе в эвакогоспитале. И когда Светлана узнала о гибели Володи, она ушла на фронт мстить за него и его однополчан фашистам. А письма уже пришли потом, в январе 1945 года. Спасая раненых во время кромешного боя под Будапештом, она была тяжело ранена и скончалась, не приходя в сознание, в окружении спасенных ею бойцов.
«15 марта 1944. Сообщаю, что я жив и здоров. Воюю, освобождая родную землю от проклятых фашистских зверей. Был под Могилевом, теперь недалеко от него. Дорогая Светлана! Тяжело, но ничего, жив буду, увидимся, расскажу. Извини, что пишу плохо и мало. Мешает ранение в руку. Но ты не волнуйся, эта царапина по словам  медсестры быстро заживет. Не сегодня-завтра пойдем в бой. Буду жив, не знаю… Володя».

Ипатий Андреевич Кучменко.

«22 марта 1944. Свободная земля Белоруссии. Здравствуйте, незнакомая, но заботливая девушка с нежным именем Светлана! В первых строках я попрошу у Вас извинения за то, что осмелился вскрыть и посмотреть Ваше фото, совсем не мне адресованное. Причина этому следующая: ваш милый Володя, хорошо мне знакомый, был у нас в подразделении на должности командира взвода, а сейчас выбыл. Не зная его адреса, я решил вскрыть, узнать ваш адрес и сообщить о нем и о его судьбе вам письменно. Этим самым я уведомляю вас и сберегаю Ваше фото, которое посылаю вместе с письмом обратно по вашему адресу.
С Володей я был в бою и лично видел, как его вторично ранило, как санинструктор его перевязал и как направили в санроту, но в какой госпиталь попал он, не знаю. Ранение было в голову разрывной пулей. Вот что я знаю, то и сообщаю, не уменьшаю и не увеличиваю ни на одно слово. Итак, Светлана, до свидания, не обижайся, что вскрыл ваше письмо. Если бы мне хоть одно такое бы письмо написала «моя», я был бы рад и счастлив. Прости, прошу, за все прости. С фронтовым приветом старшина В. Степанов».
Для того чтобы попасть на фронт, он приписал себе полтора года – его возраст призыву не подлежал, а война, по его мнению,  уже почти заканчивалась. Закончив ускоренные курсы командиров пехоты, «свежеиспеченный» офицер Владимир Константинович Синицин прибыл в действующую армию, полевая почта 30663.
Командиром полка, куда прибыл Володя, вскоре стал мой дедушка, Ипатий Андреевич Кучменко.
Так судьба свела двух защитников Отечества, двух солдат-освободителей: семнадцатилетнего безусого Володю Синицина и моего дедушку. Но были ли они знакомы лично, вряд ли кто скажет. Хотя все может быть…
Фронтовые письма дедушки Ипатия к бабушке удивительны. В них почти не говорится о трудностях. Они пронизаны любовью к семье. И вера, безграничная вера в победу! «Милые Аня и Володя! Хотя и на ходу, но все же имею возможность черкнуть пару строк. Целую Вас крепко, крепко. Слава Богу, вы смогли вырваться из Киева. Я боялся, что вы можете остаться – а это хуже смерти, которой я, кстати, уже давно перестал бояться. Она неотступно шагает за нами, заходит вперед, отстает. Вся гимнастерка изрешечена пулями и осколками, и все-таки жив. Восемь дней беспрерывно дрались с немцами, а потом не осталось ни грамма горючего и ни одного снаряда. С трех сторон немцы, а с четвертой – река. Нам пришлось переправляться вплавь под ураганным огнем авиации, артиллерии и пулеметов противника. Далее пробивались штыками… И пусть мы сегодня вынуждены оставлять города и села, я верю, что мы вернемся, потому что мы сильнее темных фашистских сил, потому что наше дело – Правое!»
«Декабрь 1943. Начались суровые фронтовые дни. Что будет впереди, не знаю, война есть война. Но я знаю, за что иду в бой. Я люблю жизнь, люблю нашу Родину, люблю вас, дорогие мои, и поэтому иду смело, не боясь смерти…»
«…Я уехал из Москвы и сейчас нахожусь на фронте на своей работе. …Сейчас лежу в блиндаже, темном и сыром, при коптилке. Пули свистят, снаряды рвутся, фрицев бьем, очищаем белорусскую землю от фашистской своры…» Полевая почта 30663, 31.03.1944 г.
Игорь Кучменко.