77 лет прославленной «Катюше»

132-мм «Катюша» БМ-13 на шасси ЗиС-6

Работа над созданием реактивной установки залпового огня, которая изначально именовалась минометом, была начата в феврале 1938 года в Реактивном институте НИИ-3. Уже в августе того же года инженер Иван Гвай представил проект автономного полевого комплекса, включавшего механизированную установку с пусковыми устройствами и системой прицеливания, смонтированную на грузовике ЗИС-5, и комплект реактивных снарядов с химическими или осколочно-фугасными боеголовками. Установка получила обозначение «Боевая машина 13» (БМ-13, цифрой 13 обозначался калибр снарядов – 132 мм). Ее конструкция допускала передвижение машины в заряженном состоянии со скоростью до 40 км/ч, быстрое развертывание на огневой позиции в течение нескольких минут. Это способствовало нанесению внезапных ударов по противнику.
21 июня 1941 года после показательных стрельб и заводских испытаний было принято решение о принятии на вооружение и срочном развертывании серийного производства пусковой установки БМ-13 и снарядов М-13.
23 июня 1941 года приказ о назначении командиром первой в Красной Армии отдельной экспериментальной батареи реактивной артиллерии получил капитан Флеров Иван Андреевич.
Во время собеседования Флеров сказал, что впервые об этом слышит и сомневается, успеет ли он изучить новое оружие. Командование ответило, что успеет, а в состав батареи входит семь экспериментальных боевых установок, вместе с которыми на фронт отправятся представители промышленности. Батарею формировали очень быстро в Москве с 28 июня, военкоматы подбирали призывников, так или иначе связанных с артиллерийским делом. Знакомство с новым вооружением проводили военинженеры Александр Сергеевич Попов и Дмитирий Александрович Шитов. Они же и вошли в состав батареи, вышедшей на фронт. По вечерам военинженеры рассказывали батарейцам о многом практическом и теоретическом, например, как появилось слово «ракета». Шитов рассказал, что в переводе с итальянского оно означает «стержень», «веретено». В Европе еще в XIV веке на празднествах начали запускать фейерверки. Для этого патрон с пороховым зарядом прикреплялся к палке. Вот это нехитрое сооружение, внешне похожее на веретено, которое применялось для изготовления пряжи, и назвали ракетой.
Личный состав батареи перед выходом на марш был построен на Бородинском поле. Капитан Флеров сказал: «Мы находимся на поле русской воинской славы. Здесь наши прадеды – воины великого полководца Кутузова – стояли насмерть и доказали, что русская армия непобедима. … Родина доверила нам грозное оружие, которого не знала история. Поклянемся же, товарищи, что в наших руках оно будет бить метко и неотразимо». И троекратное «клянемся» раскатилось над полем.
В обстановке строгой секретности, преимущественно ночью, батарея двигалась к линии фронта. 14 июля германская армия захватила город Оршу Смоленской области. По приказу командования первое применение новой техники было определено по железнодорожному узлу Орши, на котором скопились составы с техникой, вооружением и продовольствием, перегоняемыми для молниеносной войны Германии. Эффект от залпового огня батареи был фантастическим – и у своих, и у врага. Наши почувствовали, какой силой они обладают, захватчики практически поверили в божью кару.
Через несколько дней – второе испытание – переправа через реку Оршица. Когда очередной тяжелый танк зашел на настил, Флеров дал команду «Залп!». Через пару минут состоялся диалог подполковника Кривошапова и капитана Флерова:
— Так, Иван Андреевич! Переправу как корова языком слизнула. А где же танки?
— Танки на дне!
После удара по переправе подполковник Кривошапов с военинженерами Шитовым и Поповым покинули батарею. Но остался сплоченный коллектив, гордый, что им доверили такое мощное и высокотехнологичное оружие. Как-то вечером Флеров зашел «на огонек» к свои батарейцам и услышал разговор:
— Ну что это за название – отдельная экспериментальная батарея реактивной артиллерии резерва Верховного Главного Командования. За один вздох не скажешь – воздуху не хватит.
— А что ты предлагаешь?
— Во всяком случае, не экспериментальная… Назвать надо просто, потому что, как заиграет наша музыка, видел, что с пехотой творится? Сама в бой просится! А тут – «экспериментальная», слово-то какое-то нерусское! Надо такое название дать, чтоб душу согревало!
— Я вот что думаю. Раз мы стреляем снарядами РС, не подойдет ли название «Раиса» или «Раиса Семеновна»?
— Как-то холодновато получается – «Раиса», а тем паче – «Раиса Семеновна». А потом, я знал одну такую Раису, что, как говорится, всех святых выноси! С тех пор нет у меня почтения к этому имени.
— В авиации бомбардировщики СБ называют «катюшами». Да разве им сравняться с нашей батареей!
— А что, подходящее имя.
Иван Ястребов, вынырнув из кустов и услышав знакомое имя, запел:
…Выходила на берег Катюша,
На высокий берег на крутой.
Выходила, песню заводила…
— И наша на берег выходит и песни заводит – да еще какие! – сказал Флеров, присоединившись к батарейцам. – Я тоже за «катюшу»!
Так и окрестили боевые установки. Ласковое имя пришлось всем по душе.
Уже к осени 1941 года в Красной Армии имелось 45 дивизионов. Вскоре началось формирование полков реактивной артиллерии, получивших официальное название гвардейских минометных полков артиллерии резерва Верховного Главнокомандования. Они состояли из трех дивизионов БМ-13, которые насчитывали 36 машин с общим суммарным залпом в 576 ракет. Залп «катюши» уничтожал живую силу и боевую технику противника на площади свыше 100 гектаров.
В течение войны рама с направляющими для ракет устанавливалась не только на грузовики отечественного производства, трактора и шасси легких танков, но и на американские грузовики, поставляющиеся в СССР по ленд-лизу. Так появилась БМ-13Н, основой для которой послужил американский трехосный полноприводный грузовой автомобиль «Студебекер US» (6×6).
К концу Великой Отечественной войны в состав советской реактивной артиллерии входили 7 дивизий, 11 отдельных бригад, 114 отдельных полков, 38 отдельных дивизионов, в которых насчитывалось свыше 3000 боевых машин.

Легендарные «катюши» сыграли важную роль в решающих битвах по разгрому фашистской Германии и ее сателлитов, успешно применялись во всех видах боевых действий, участ­вовали во всех крупных наступательных и оборонительных операциях. Всего за годы войны было изготовлено около 11 000 боевых машин, а также более 12 миллионов реактивных снарядов М-13 и М-31 к ним.
После войны установка продолжила модернизироваться и устанавливалась на ЗИЛ-151, ЗИЛ-157, а также Урал 4320 под обозначением БМ-21 «Град».