Почему ВВС Красной Армии победили люфтваффе

Летом этого года отмечалось 75-летие Курской битвы. Это сражение является одним из ключевых во Второй мировой войне, в нем участвовали около двух миллионов человек, шесть тысяч танков, четыре тысячи самолетов. В связи с юбилеем недруги нашей страны снова выпячивают все, чтобы принизить подвиг нашего народа в победе над мировым злом – фашизмом. Говорят, что «после драки кулаками не машут». Оказывается, что еще как машут! И чем дальше от войны, тем более наглая ложь выплескивается из западных и не только СМИ в адрес наших Вооруженных сил.
В первую очередь фальсификаторы нападают на танкистов, утверждая, что под Прохоровкой 12 июля немцы потеряли только пять танков, а потери русских были почти в 70 раз больше. Началась полемика, и разобрались, что немцы 12 июля и в ночь на 13 июля эвакуировали почти все свои подбитые и разбитые танки, одновременно взрывая советские машины. В отчетах же Манштейна было сказано, что немцы потеряли пять «тигров». Вечером 13 июля оставшиеся немецкие танки со своим подобранным хламом начали отступление. Больше танковые войска Германии в крупных массах на советско­-германском фронте не наступали. Такова разгадка.

С авиацией сложнее. Мы говорим, что в Курской битве наша авиация завоевала стратегическое господство в воздухе, а наши противники талдычат, что вот, дескать, был такой обер­лейтенант Э. Хартман, который сбил 352 самолета, а Покрышкин и Кожедуб сбили только 59 и 62 соответственно. И делают вывод, что асов­-то у нас не было, а поэтому и люфтваффе не могли быть побежденными.
Один из пользователей Интернета (патриот) как будто толково пытается опровергнуть западников насчет асов с трехзначными счетами побед. Он, например, пишет, что, во-первых, еще с Испании немцы ходили в бой парами, прикрывая друг друга. Во-вторых, одним из приемов немцев был «выход на вертикаль», когда более слабые наши самолеты уводились на высоту и там, потеряв скорость, становились легкой добычей. В­-третьих, практиковались заходы со стороны солнца, чтобы быть незаметными. Все это вкупе с опытом асов вело к большим потерям советской авиации.
На самом деле все сложнее, и мы попытаемся хотя бы вкратце разобраться в сути воздушной войны ВВС КА с люфтваффе.
Необходимо сразу отметить, что в небе над Курской дугой события развивались куда более динамично, чем на земле. Когда темнело, самолеты либо садились на аэродромы, либо оставались лежать по ту или другую линию фронта. Никто их не считал.
Только после войны подсчитали, что во время Курской битвы наша авиация совершила 118 тысяч самолето-вылетов, провела 2700 воздушных боев, в которых было сбито более 3500 самолетов противника, а также разбито и повреждено на вражеских аэродромах 145 самолетов. Зенитная артиллерия уничтожила 780 самолетов. Борьба за стратегическое господство в воздухе закончилась нашей победой над главными силами люфтваффе.
Но в СМИ снова, воздействуя на массовое сознание, пишут, что Хартман имел 352 победы, Баркхорн – 301, Ралль – 275.
При этом умалчивают, что под Курском были сбиты (но не погибли) обер­лейтенант В. Крупински (5 июля, на тот момент он имел более 100 побед), майор Г. Ралль (9 июля, 156 побед), лейтенант Э. Хартман (20 августа, 90 побед).
Из 50 наиболее результативных асов в число безвозвратных потерь попали 14 человек. Бросаются в глаза их невысокие чины: 1 фельдфебель, 3 обер-фельдфебеля, 3 лейтенанта, 3 обер-лейтенанта, 1 капитан и 3 майора.
Впрочем, чины «экспертов» (так в люфтваффе назывались асы) соответствовали несложной тактике их действий в воздухе.
Это подтверждает и Хартман: «Меня никогда не заботили проблемы воздушного боя. Я просто никогда не ввязывался в поединок с русскими. Моей тактикой была внезапность. Забраться повыше и, по возможности, зайти со стороны солнца… Девяносто процентов моих атак были внезапными. Отстрелявшись, немедленно уходи в сторону и выходи из боя… думай только о том, как унести ноги».
Танкист Василий Трофимович Федин, ставший после войны авиатором, делает об этом «эксперте» свой солдатский вывод: «Эрих Хартман – воздушный бандит, нападавший из-­за угла на подраненную жертву». В своей книге Федин дает пример первого боя настоящего аса А. И. Покрышкина. Этот бой, кстати, снимает проблемные вопросы, поднятые пользователем Интернета (см. выше), а также умозаключения фальсификаторов о «неспособных» русских летчиках и их «плохих» самолетах.
Теперь о бое. Пара Покрышкина и Семенова на МиГ-­3 получает задание: разведать переправу, но в бой не вступать. На пути пары появились пять «мессершмиттов», и она вынужденно принимает бой. Покрышкин в лобовой атаке промахнулся по ведущему, как, впрочем, и немец. Разминулись. Покрышкин пишет: «Чуть не врезавшись в Ме-109, проскакиваю вплотную над ним и энергично перевожу свой самолет в вертикальную горку».
Приостановимся и вспомним слова интернетовских фальсификаторов: «Покрышкин начал воевать на вертикалях только на американской «аэрокобре» в 1943 году». До этого якобы «советы» не могли использовать вертикальный маневр из-­за слабости двигателей советских самолетов.
Продолжим: «Ловлю в прицел ведущего (…) Только успел прицелиться, как правее крыла моего самолета проносится трасса: подоспела верхняя пара Ме­-109, она и атаковала меня (…). Делаю снова рывок вверх (снова вертикаль! – С. Е.). Темно в глазах от перегрузки. В верхней точке «горки» зрение быстро восстанавливается. Уверенный, что преследовавшая меня пара Ме­-109 не могла создать такую перегрузку и находится где-­то впереди и ниже, поворачиваю самолет вокруг вертикальной оси и вижу «мессеров» там, где и предполагал. Сейчас надо атаковать. Но в это время поймал взглядом самолет Семенова. Он ниже меня метров на четыреста. Что с ним? Почему белые хлопья дыма за хвостом? Его атакует тройка «мессеров». «Подбили и сейчас зажгут», – мелькнула мысль, и, прекратив преследование пары, перевожу свой самолет в вертикальное (!) пикирование на тройку Ме-109 («Сам погибай, а товарища выручай!» – С. Е.). Вхожу в атаку. «Надо сбить ведущего», – решаю. Проскакиваю мимо ведомых. Из­-за большой скорости и просадки самолета на выводе из пикирования я оказался ниже Ме­-109. Делаю «горку» (вертикаль! – С. Е.). Вот он, самолет врага. В упор даю очередь по «животу», потом вторую (…) Первый вражеский самолет падал горящим от моей очереди!»
И это не все. Покрышкин, накувыркавшись на израненном самолете один против четырех и убедившись, что Семенов ушел, закончил бой резким переворотом и вертикальным (!) пикированием: немцы сразу его потеряли. Скорее всего, они доложили, что сбили русского. Ведь как-­то надо оправдаться за потерю своего командира. Кстати, заметим, что «пара» – в 1941 г. это новый боевой порядок для ВВС КА, но Покрышкин уже его применяет! Этого, конечно, «писатели» не замечают, как, впрочем, и самого Покрышкина.

Александр Иванович Покрышкин возглавлял ДОСААФ почти десять лет с января 1972 года, ему принадлежит особая роль в истории общества: легендарный герой первым делом
обозначил задачи военно-патриотического воспитания, технического обучения и физической закалки молодежи, создания достойного резерва Вооруженных сил.

На Курской дуге «не ввязываться в поединок с русскими» было невозможно. В отдельные моменты над полем боя находилось до 500 самолетов! Воздушные бои шли часами. Тактика «экспертов» совсем не годилась, и асы люфтваффе стали сбиваться один за другим.
Но интересно то, что счета сбитых самолетов у «экспертов» после Курской битвы стали расти быстрее. Однако как, непрерывно отступая, можно было указать место падения якобы сбитого самолета? По­видимому, для зачета победы было уже достаточно «показаний» фотокинопулемета.
Известно, что тактика индивидуализма (героя-одиночки) присуща западному военному искусству. Тактика коллективизма и взаимовыручки – традиция российских вооруженных сил.
Как доказательство – суровый пример из войны. Эскадрилья «илов» была обстреляна зенитками. Один из самолетов сильно тряхнуло от разрыва, и машина свалилась в пике. Летчик потерял ориентировку и отстал от своих. Тогда он «отработал» по первой же цели и вернулся на свой аэродром. Там его за трусость в тот же день стали оформлять в суд военного трибунала. Спас инженер полка, принесший в кабинет командира остатки черепа и каски вражеского солдата, обнаруженные механиками под крылом «ила». Так низко никто в полку не вел еще штурмовку. Все были поражены, а летчик – прощен.
Таким образом, групповая тактика ВВС КА оказалась выше тактики индивидуализма люфтваффе, что и явилось одной из причин поражения гитлеровской авиации.
Сергей Елисеев.