Геннадий Кузьминов: Небо не прощает пробелов в знаниях

Одной из самых дефицитных профессий в авиационных видах спорта, которая в скором будущем рискует стать совсем уж редкой, является профессия инструктора по планерному спорту. Имеются в виду те, кто не просто занимается обучением планеристов, а умеет это делать грамотно, профессионально, на базе профильного образования. Геннадий Александрович Кузьминов – один из самых опытных инструкторов в стране. Он работает во владикавказском авиационно-спортивном клубе ДОСААФ России вот уже 38 (!) лет.
— В родном аэроклубе я с 16 лет. Сначала занимался парашютным спортом, потом научился летать на планере.
Сколько себя помню, я всегда хотел летать. В детстве мог часами наблюдать за авиамоделистами, которые запускали в небо свои модели, читал массу литературы, так или иначе связанной с полетами. В то время выходило много книг и журналов – и советских и зарубежных, и многие семьи выписывали их целыми пачками. Помню, был прекрасный польский журнал «Крылатая Польша», чешский «Летецви-космонавтика», немецкий Flieger Revue, литовский «Спарнай», наши советские «Авиация и космонавтика», «Крылья Родины». Там были очень хорошие фото, интересные статьи, которые мы зачитывали до дыр. И вообще, в обществе тогда был настоящий культ летчиков, космонавтов, планеристов, парашютистов — о них снимали фильмы, писали в газетах, рассказывали в телепередачах.
После школы я поступил в Волчанское авиационное училище летчиков ДОСААФ. В тот год не было планерного курса (его тогда набирали один раз в три года), потому поступил на пилотажное отделение.
Я много и неплохо летал, а на последнем курсе в соревнованиях по пилотажу даже занял второе место.

Мне предлагали распределиться в Ессентукский аэроклуб, откуда мог легко попасть в состав сборной страны и выступать на престижных соревнованиях, но я уехал домой, в родной аэроклуб (это был 1981 год).
— В том училище вы, по сути, получили не только авиационное, но и педагогическое образование?
— Совершенно верно. На протяжении трех лет мы изучали методику летного обучения, психологию, педагогику, поэтому мне иногда бывает больно смотреть на то, как обучают современную молодежь. Никакого педагогического подхода, никакой теоретической подготовки. Обучили набору навыков – и вперед, в небо! Я не говорю, что у всех нынешних планеристов слабая подготовка, но у очень многих. Не хватает профессионализма в обучении, и это очень опасная тенденция.
— А много ли в Осетии желающих летать?
— Да, к нам приходят молодые люди, но часто их желание упирается в финансовую несостоятельность. Тех, кто может себе позволить обучающий курс, – два-три человека в год. Была бы хоть какая-то господдержка, мы выпускали бы в разы больше пилотов.
Знаю, что в Новосибирске и Воронеже есть спонсоры, благодаря которым аэроклубы существуют. У нас в республике таких людей, к сожалению, нет.
— Говорят, современные подростки не сильно стремятся научиться летать. И даже если на первые занятия приходит с десяток ребят, то к концу курса их остаются единицы.
— Так было всегда. В годы расцвета владикавказского клуба у нас работали пять инструкторов. Набирали ребят из расчета по 20 человек на каждого, то есть… около ста. Забавная математика, не правда ли? Просто половина ребят по тем или иным причинам отсеивалась в процессе обучения.
— Когда вы почувствовали, что люди теряют интерес к полетам?
— Наверное, в 90-е годы. Тогда были другие проблемы, народ выживал… Не до полетов было.
А сейчас выросло компьютерное поколение, которое не интересуется ничем, кроме виртуального мира. Дети далеки от реальной жизни, от того, чтобы что-то сделать своими руками, лишний раз подвигаться, да просто пообщаться.
— Вы обучаете только полетам на планере?
— У меня открыты все допуски на все типы, которые эксплуатируются в нашем клубе: на Вильгу, Ан-2, Як-18, Як-52, на полеты с парашютистами, на аэрофотосъемку и т. д. Такой пилот-универсал. (Смеется.)
А вообще у нас в аэроклубе собралась очень хорошая команда, много профессиональных пилотов, обладающих большим багажом знаний и умений. Но государству мы сегодня, наверное, не сильно нужны. Иначе чем объяснить наше плачевное состояние, когда нет средств ни на что: ни на ремонт техники, ни на горючку, ни на зарплаты? Живем на одном энтузиазме. Но как долго протянем?
При этом нельзя сказать, что судьба аэроклуба безразлична ДОСААФ или местным властям. Мы последние полгода с надеждой ждем создания Северокавказского центра авиационной подготовки с соответствующей поддержкой и финансовыми вливаниями – его вроде хотели сделать на базе нашего аэроклуба…
Мы все очень надеемся, что власти повернутся к нам лицом и вдохнут жизнь в аэроклуб. Будет жаль, если у клуба не будет будущего, он ведь один из старейших в стране — с богатейшей спортивной историей, с легендарными выпускниками.
— Есть ли какая-то поддержка от ДОСААФ?
— Мы сегодня живем воспоминаниями о прекрасном прошлом, когда аэроклуб находился на гособеспечении и не испытывал никаких проблем со снабжением. Помню, к нам регулярно приходили десятки вместительных коробок с методическими пособиями, летными книжками, тетрадями для подготовки и т. д.
А сейчас не припомню, когда последний раз к нам приходили подобные посылки…
Я даже не знаю своих коллег, работающих в других аэроклубах. А ведь хотя бы один раз в несколько лет ДОСААФ мог бы собирать нас, инструкторов, на какую-нибудь конференцию или семинар.
Мои однокурсники по Волчанскому училищу давно перешли либо в Аэрофлот, либо уехали за границу – в аэроклубах их осталось очень мало. А учитывая, что последний курс выпустился в 1992 году, очень скоро в стране вообще не останется инструкторов с образованием. И кто будет обучать молодежь в ДОСААФ, я просто не представляю…
— Вы многих ребят выпустили в небо. А есть среди них известные планеристы?
— Мой инструкторский опыт пришелся на «золотые» 80-е годы, самый расцвет ДОСААФа, когда по всей стране все гремело и бурлило. Но в суровые 90-е годы громких побед наши ребята достичь не смогли по известным причинам. Дома, на аэродроме многие из них показывали хорошие результаты, но, чтобы подтвердить их официально, надо было принять участие в соревнованиях – а это большие расходы. Но я очень горжусь Зариной Багаевой – несколько лет назад она стала третьей на чемпионате Европы.
— Геннадий Александрович, вы всю жизнь проработали в системе ДОСААФ. А как вы относитесь к авиации общего назначения (АОН) и тем процессам, которые сейчас там происходят?
— К АОН отношусь положительно. И считаю, что невозможно запретить людям летать. Если у человека есть возможность приобрести летательный аппарат и научиться летать – пусть летает на здоровье! Только здесь есть одно но — учиться надо добросовестно. Знаю пилотов, у которых фактически нулевая теоретическая подготовка, а такого быть не должно – небо не прощает пробелов в знаниях!
Каждый летчик должен быть ходячей авиационной энциклопедией. А сейчас многие научились летать по GPS-навигации и думают, что этого достаточно. А если в воздухе прибор откажет? Что делать?
С одной стороны, поведение чиновников от авиации понятно – они хотят порядка и безопасности в небе. С другой стороны, зажимать пилотов так, как это происходит сейчас, — нельзя. Нельзя грести под одну гребенку военных и гражданских пилотов, которые вышли на пенсию и обладают огромным летным опытом, и людей, которые пришли в АОН со стороны, ничего не знают и не умеют. И в этом контексте совсем непонятна тенденция закрытия АУЦов. Неужели пара-тройка летных училищ закрывает потребность в пилотах для всей страны?
— Что приносит вам удовлетворение в работе? Не жалеете, что не продолжили спортивную карьеру?
— Ни о чем не жалею, хотя вся моя жизнь прошла в задней кабине. Но научить человека летать – это немалый труд. А когда твой подопечный делает свой первый самостоятельный полет, испытываешь ни с чем не сравнимое удовольствие.
Вела беседу Марина Калинина.