Героизм и мастерство летчиков в начальный период войны на Северо-Западном и Северном фронтах

80 лет назад началась Великая Отечественная война, завершившаяся Великой Победой 9 мая 1945 года, но проблески ее были очевидны уже в июле 1941 года.
Через несколько дней после начала вой­ны войска гитлеровского генерал-фельд­маршала фон Лееба, захватив Литву и Латвию, вступили в северо-западную часть России. Действия немецко-фашистских полевых войск поддерживали 760 боевых самолетов.
Однако в разгар, казалось бы, стремительного наступления главнокомандующий сухопутными войсками Германии генерал-фельдмаршал Браухич, руководивший операциями против СССР, вернулся 17 июля 1941 года из штаба армий «Север» в Берлин и сообщил: «Превосходство в авиации на стороне противника. Боевой состав наших соединений, действующий на фронте, резко сократился». Заметим, что это прямо противоречило заявлению Гитлера, сделанному им 4 июля 1941 года, в котором фюрер сообщал немцам: «…Хорошо, что мы разгромили танковые и военно-воздушные силы русских в самом начале. Русские не смогут их больше восстановить».
Появление Браухича в Берлине было следствием контрудара, осуществленного Красной армией в период 14 — 18 июля у г. Сольцы (Новгородская область), в результате которого 56-­й моторизованный корпус генерала Манштейна понес большие потери. Немцы ретировались на 40 километров. Возникла пауза в их наступлении на Ленинград.
Именно под Сольцами проявился замечательный талант полководца, будущего дважды Героя Советского Союза, генерала армии (а тогда — командира дивизии, полковника) Ивана Даниловича Черняховского. Его дивизия активно участвовала в этом одном из первых успешных контрударов по немецким войскам.
Контрудар под Сольцами вынудил Гитлера 19 июля отдать приказ о приостановке наступления на Ленинград на три недели. Такова была общая обстановка на Северо-Западном и Северном фронтах (СФ был образован на основе Ленинградского военного округа) в конце июня — июле 1941 года.
Заметим, что в краеведческом музее г. Сольцы и сейчас считают, что этот подвиг Красной армии не получил должного отражения в истории Великой Отечественной войны.
А теперь обратимся к предмету статьи — действиям советских ВВС в начальном периоде войны на СЗФ и СФ. Начальный период продолжался с 22 июня до середины июля. В течение этого времени противоборствующие стороны вели войну довоенными группировками войск.
Почему же, по словам гитлеровского вояки, в этот период превосходство в авиации в зоне действий немецких армий «Север» оказалось на советской стороне?
Отечественные военные историки о ВВС СЗФ пишут скупо. Например: «Существенную помощь наземным войскам оказывала авиация. За 11 и 12 июля летчики уничтожили 60 танков и около 100 автомашин с мотопехотой противника». И далее читаем: «Что характерно, нет данных о воздушных боях, не потому ли, что советские летчики не были обучены воздушному бою, а только бомбардировке объектов». И все! Ничего не сказано, какие части и соединения ВВС в два дня разбомбили больше половины танковой дивизии вермахта.
Между тем широко известно, что авиацию в первые недели войны буквально бросали на наиболее критические участки борьбы с фашистскими полчищами. Не слишком много вреда могла причинить немецким танкам истребительная авиация, вооруженная в основном пулеметами и пушками калибром 20 мм. А большинство истребительных самолетов пушек вообще не имели. Воздушные бои мало интересовали сухопутное командование, которому было приказано остановить противника любой ценой. Но справедливости ради надо сказать, что по большому счету судьба страны решалась на земле.
Герой Советского Союза генерал-майор авиации Георгий Артурович Баевский писал в 2000 году: «Немецкие асы могли иметь больший, чем советские, счет побед, особенно до 1943 года, когда люфтваффе имели (…) превосходство в самолетах, а также более эффективно использовали их тактически (по прямому предназначению — для уничтожения самолетов противника в воздушных боях). Нашим же истребителям, особенно в первый период войны (он длился до 18 ноября 1942 года. — С. Е.), приходилось выполнять очень много заданий по разведке и штурмовке наземных целей». Добавим: еще и по прикрытию железнодорожных узлов ­ — шла эвакуация на восток.
Остановимся на примерах боевой работы летчиков двух истребительных авиаполков (иап). Один из них — 158-й иап, каких в ВВС Красной армии было достаточно много, а второй – 402-й особого назначения (иапон), сформированный в первые дни войны из летчиков-испытателей Научно-испытательного института (НИИ) ВВС.
158-й истребительный авиаполк был сформирован в 1940 году с базированием на аэродроме Веретье, что в шести километрах от Острова и в 50 км от Пскова. 16 июня 1941 года (за неделю до войны!) полк начал переучиваться на новейший истребитель Як-1. 22 июня 1941 года 158-й иап имел 46 самолетов И-16 и 20 Як-1. При угрозе захвата аэродрома противником полк перелетел на полевой аэродром Рожкополье, находящийся между Островом и Псковом.
158-й иап вел бои на Псковско-Островском направлении до 9 июля 1941 года. В полку начал свой боевой путь будущий дважды Герой Советского Союза генерал-майор авиации Петр Афанасьевич Покрышев.
8 июля 1941 года на построении полка было объявлено, что младшие лейтенанты Петр Тимофеевич Харитонов, Степан Иванович Здоровцев и Михаил Петрович Жуков удостоены звания Героя Советского Союза. Это были первые Герои Советского Союза в Великой Отечественной войне.
27 июня 1941 года Харитонов в составе звена истребителей И-16 вылетел на отражение налета бомбардировщиков Ю-88 на г. Остров. Один из бомбардировщиков Харитонову удалось отсечь от основной группы, но в огневой перестрелке с ним боезапас истребителя был израсходован, а маслосистема — повреждена. Однако самолет остался управляемым. Зайдя в хвост вражеского бомбардировщика, И-16 оказался в «мертвой зоне» вражеской машины. Прибавив скорость, Харитонов винтом своего истребителя перерубил руль высоты «юнкерса». Тот начал беспорядочно падать и на земле взорвался. Винт истребителя вращался, но лопасти оказались согнутыми. И все-таки Харитонов посадил машину на своей территории.
Степан Иванович Здоровцев, совершивший свой подвиг 28 июня, рассказывал о нем так: «Когда вражеский самолет пролетел около аэродрома, я поднялся в воздух. Мой самолет быстро набрал высоту, и я погнался за «юнкерсом». Экипаж фашистского стервятника заметил преследование и стал уходить вверх. Догоняя его, я удалился от своей базы на 100 км. Одновременно я достиг высоты свыше 5000 м. Стало трудно дышать. Пришлось включить кислород. На высоте 6000 м я настиг гитлеровских молодчиков и вступил с ними в бой. Несколько раз я атаковал бомбардировщик, но он продолжал лететь. Сделал еще один заход. Дал очередь. Хотел еще раз стрельнуть, но пулеметы молчали. Оказалось, что вышли все патроны. Это было в тот момент, когда моя машина находилась в 80 — 100 метрах от хвоста вражеского бомбардировщика. Увеличиваю газ. Расстояние, отделяющее меня от врага, уменьшается. Вот уже осталось два, один метр до хвостового оперения самолета противника, но преодолеть их не могу. Делаю последнее усилие регулятором оборотов, увеличиваю шаг винта. И вот пропеллер моего «ястребка» уже под хвостом «юнкерса». Начинаю легонько задирать хвост истребителя. Мой самолет ударил винтом по хвосту «юнкерса» и срезал его рули поворота. Вторым приемом я отрубил у врага рули глубины. Бомбардировщик потерял управление и камнем полетел вниз. Сбив противника, я почувствовал, что мой истребитель сильно вздрагивает. «Поврежден винт», — подумал я и остановил обороты. Пользуясь запасом большой высоты, я начал планировать в сторону аэродрома. Так пролетел свыше 80 километров и благополучно прибыл на свою базу».
29 июня 1941 года рано утром к аэродрому приближались 12 бомбардировщиков Ю-88. В числе восьми истребителей И-16 Михаил Жуков вылетел на перехват. Советские истребители заставили противника отбомбиться вне цели. Один Ю-88 все же пытался прорваться к аэродрому. Его-то и атаковал Жуков. Несколькими очередями наш пилот подавил огневую точку стрелка бомбардировщика и поджег самолет. «Юнкерс»­ задымил и пошел на снижение. Жуков догнал его и с 50 метров решил добить фашиста, но боезапас был уже израсходован. Тогда Михаил, решив таранить противника, стал сверху наседать на него. Пытаясь оторваться со снижением, «юнкерс» упал в озеро в 15 км северо-западнее Острова. М. П. Жуков вскоре сел на свой аэродром.
402-й иапон под командованием подполковника Петра Михайловича Стефановского в первых числах июля приступил к боевым действиям на СЗФ с аэродрома Идрица на 23 самолетах МиГ-3.
Боевой счет полк открыл 2 июля, когда ему было приказано вылететь всем составом против 30 «мессершмиттов», штурмующих наши войска. Прилетели — и, конечно, «мессеров» уже не было, но над нашими войсками вертелись «хеншели» и «юнкерсы». Начался бой. Его результат — пять сбитых фашистских самолетов. Был потерян один МиГ-3, однако летчик спасся и вернулся в полк. На следующий день последовало еще шесть побед: пять «Дорнье-215» и один Ме-109.
В 402-м полку воевал и Григорий Яковлевич Бахчиванджи — будущий испытатель первого советского реактивного самолета Би-1. Обороняя аэродром, Бахчиванджи зашел «Дорнье-215» в хвост и с 50 метров открыл огонь сразу со всех пулеметов. Бомбардировщик был сбит. В этом полете Бахчиванджи сбил и второй До-215. Все происходило на глазах личного состава полка. Но вдруг все замерли: самолет Григория пытался сесть с… остановившимся винтом. Тем не менее летчик-испытатель сумел безаварийно посадить достаточно тяжелую машину.
Комполка Стефановский о своей первой воздушной победе вспоминал так: «Во время очередного захода у меня враз замолкли пулеметы, хотя патроны еще оставались. Разгоряченный боем, я готов был пойти на таран. И тут мелькнула мысль — подавить фашиста морально. Он все больше теряет высоту, но тянет. Вполне может уйти. А стрелять мне не из чего. Зайдя спереди, перевожу свою машину в пологое пикирование на встречных курсах. Ближе! Ближе! Ну же, фриц, ныряй вниз, ну! Не ныряет. Предельно затянув пикирование, выхожу из него в нескольких метрах от вражеского самолета, вижу бледное, скованное ужасом лицо фашистского летчика. Боясь столкновения, он инстинктивно отжал ручку от себя. Ага, пробрало! Повторяю еще раз рискованную атаку, подвожу «миг» еще ближе к «дорнье», как борец на ковре, пытаюсь дожать его к земле. При выходе из пикирования почувствовал резкий толчок. Бросил взгляд вниз. Наконец-то доконал: грохнулся фашист в лес, взорвался».
Наземные войска вскоре подтвердили победу командира 402-го полка: До-215 упал возле озера Себежское. В тот день, по воспоминаниям Стефановского, «полк хорошо проштурмовал вражескую переправу. Майор К. А. Груздев, капитан Н. П. Баулин и старший лейтенант М. С. Чуносов сбили по «юнкерсу», майор А. В. Плетюхин и старший лейтенант К. С. Шадрин – Хе-126, старший лейтенант Л. Д. Ампилогов — связной самолет «Физилер Шторх» («аист»)». Таким образом, за первые три дня боевых действий 402-й иапон уничтожил 20 немецких самолетов.
Особых слов заслуживает вышеупомянутый майор Константин Афанасьевич Груздев. Это он разработал и применил на СЗФ весьма эффективный прием борьбы с Ме-110.
В НИИ ВВС еще до войны было выяснено, что Ме-110 имеет плохую маневренность и ограниченную скороподъемность. Поэтому, встречаясь со «стодесятым», майор К. А. Груздев на большой скорости становился в восходящую спираль и проскакивал вперед, как бы подставляя себя под огонь противника. «Немец» «ловился» на приманку, надеясь быстро расправиться с «русским» своими 30-мм пушками. А Груздев понемногу увлекал «стодесятого» на высоту 5 — 6 км, используя хорошую высотность «мига». Моторам же Ме-110 на такой высоте не хватало кислорода. Немецкий летчик, будучи не в силах зайти в хвост советскому самолету, находившемуся выше и под большим углом, периодически бесцельно выпускал снаряды. Увлеченный боем, он больше следил за ускользающим «мигом», чем за уменьшающейся скоростью своей машины. Наконец Груздев «ловил момент» и выполнял ранверсман (поворот на «горке», позволяющий быстро изменить направление полета) и почти в упор расстреливал врага.
Второй способ, предложенный Константином, заключался в отклонении закрылков для уменьшения радиуса разворота истребителя. Вскоре приемы Груздева («Костину тактику») стали применять и другие летчики полка.
Во второй половине июля 158-й авиаполк прикрывал наземные войска у г. Сольцы при осуществлении удара по танкам Манштейна, а 402-й — успешно воевал под Великими Луками.
В качестве эпилога приведем некоторые статистические данные. Так, немецко-фашистские люфтваффе в первый день войны, 22 июня, на советско-германском фронте потеряли 69 боевых самолетов. Не менее 16 из них были уничтожены воздушными таранами. За 27 дней боев, с 22 июня по 19 июля 1941 года, немецкая авиация лишилась 1284 самолетов всех типов.
Сергей Елисеев.