Верный планеризму и влюбленный в небо

23 января пришла весть о кончине Юрия Александровича Кузнецова.
Он, пожалуй, был одной из ярчайших личностей в советском и российском планеризме. Обладатель мирового рекорда полета на открытую дальность на двухместных планерах 1967 года, рекордов СССР 1967, 1972, 1974, 1975, 1985 гг. Мастер спорта международного класса, главный тренер российской сборной по планерному спорту (до 2018 года). Двукратный чемпион мира в парашютном спорте, пятикратный чемпион страны среди планеристов.
Помимо всех регалий, Юрий Александрович внес неоценимый вклад в отечественный планерный спорт своей педагогической работой: его лекции пользовались большой популярностью, а количество планеристов, до сих пор считающих Юрия Александровича своим первым учителем, не поддается подсчету.
К своим былым заслугам Юрий Кузнецов всегда относился спокойно. Правда, иногда жалел, что не сформировал собственный фотоархив — многие интересные моменты профессиональной жизни остались только в памяти да на наградной ленте, сверху донизу увешанной спортивными наградами. Для Юрия Александровича это был предмет гордости.
Общение с планеристами он не прекращал ни на один день. Если не на аэродроме, то по скайпу проводил собрания, совещания, переговоры…
На счету Юрия Кузнецова немало громких побед, есть несколько рекордов, в числе которых легендарный полет на двухместном «Бланике» из Москвы до берега Азовского моря. И — немало интересных историй из славного прошлого.
Мы записали их еще в 2017 году…
— Наша команда в советские годы очень достойно представляла страну на соревнованиях любого уровня. В СССР, например, регулярно проходил чемпионат соцстран, на котором нашими основными соперниками были поляки (у них планерный спорт всегда был возведен в ранг национального). Мы их очень часто побеждали, а потом они ехали на чемпионат мира, который устраивали в основном в капиталистических странах, и становились там чемпионами. А наши спорт­смены сидели за «железным занавесом» и недоумевали: «Мы-то объективно сильнее!»
Нам даже в страны соцлагеря попасть было непросто. Думаете, подал заявку, купил билет и поехал? Не тут-то было! Советская система создавала такие условия, при которых спортсмен чувствовал себя как в стальном обруче. А предварительно, еще на этапе отбора, надо было пройти через собеседование в парткоме, ответить на разные вопросы типа: «Кто сейчас возглавляет компартию ГДР?» Мне, беспартийному, эти способы были, мягко говоря, не по душе.
Тогда Министерства спорта не было — был Госкомспорт СССР, но техническими видами «заведовал» ДОСААФ. А мы, спортсмены сборной страны, числились инструкторами аэроклубов, которые относились к ДОСААФ.
…В планерный спорт я пришел в 1962 году. Хотя первые мои шаги в небо случились раньше, когда я 16-летним юношей начал прыгать с парашютом, и к 18 годам, когда допускали до полетов на самолете, уже был в составе сборной страны по парашютному спорту. Я тогда очень хотел летать, и для меня не было разницы, на чем и как. И когда накопились травмы, а небо бросать не хотелось — парашютный спорт все же травматичен, — я решил попробовать свои силы в планерном спорте. Благо планеристы базировались рядом с нами, на другом конце аэродрома. Подойдешь к ним, посмотришь, пообщаешься, потрогаешь планер, полетаешь — в общем, втянулся…
Вместе со мной тогда занимались сотни ребят, по-настоящему увлеченные небом. А вообще в начале 60-х годов аэроклубы были образованы практически в каждом городе, у молодежи был особенный интерес к небу, к авиации. В апреле 1961-го, как вы помните, Юрий Гагарин совершил полет в космос, а мы знали, что по основной профессии он был военным летчиком морской авиации и начинал свой летный путь именно в аэроклубе ДОСААФ.­ Каждый из мальчишек мечтал быть на него похожим…
Парашютным спортом я занимался в аэроклубе в Волосово (Московская область), позже перешел во 2-й планерный – зимой занимались в Подольске, летом летали в Пахомово. Нам, планеристам, ведь нужно много воздушного пространства и высоты, чтобы летать по маршрутам, — там этого всего хватало, даже с избытком…
Азам летного дела нас обучали инструкторы, как правило бывшие военные летчики. Они давали нам первоначальное обучение, а дальше мы варились в собственном соку — оттачивали технику парящих полетов, постигали характеры воздушных потоков.
Если я точно помню, то в 1966 году ДОСААФ решил организовать в Орле Центральный планерный аэроклуб страны. Во-первых, погода там сравнительно хорошая, во-вторых, воздушное пространство свободное. Государство выделило тогда немало средств на приобретение техники, построение ангаров, создание инфраструктуры — и на долгие годы эта база стала местом проведения чемпионатов СССР. Для спортсменов подготовили хороший парк планеров (их было около сотни!), десятки самолетов-буксировщиков. Чем еще был хорош аэроклуб в Орле? Мы могли дорабатывать там навыки, коллективно совершенствовать свое мастерство — это очень важно даже для такого индивидуального вида спорта, как планеризм.
Параллельно учился в вузе — окончил Московский физико-технический институт по специализации «аэродинамика», потом — аспирантуру, позже Академию гражданской авиации.
В моей биографии есть немало страниц и о полярной авиации. Довольно долго я работал в Аэрофлоте, летал на Ил-14 командиром корабля, занимался на Севере ледовой разведкой, аэрофотосъемкой. Работа была интересной, но мне она нравилась вдвойне тем, что была возможность получить длительный отпуск, поехать полетать на планере.
Меня иногда спрашивают, с кем из известных­ спортсменов довелось вместе летать, кого из них я подготовил как инструктор. Легче сказать, кто прошел мимо меня (смеется). Ну, например, я готовил известную планеристку Тамару Свиридову, абсолютную чемпионку мира, передавал опыт и владикавказским планеристам — Леониду Васькову, Анатолию Морозову, Александру Дятлову (привет им всем), не раз становившимся чемпионами страны, и многим другим. Да я и сам довольно успешно выступал. Кроме спортивной карьеры, представлял интересы советских планеристов в международной Федерации планерного спорта, часто выезжал за границу. Мне было проще выполнять такие дипломатические функции в том числе и потому, что я свободно владел английским, немецким и языкового барьера в переговорах не испытывал.
За свою планерную карьеру мне не стыдно. На моем счету немало рекордов, один из них – очень красивый, мой любимый, когда вместе с Анатолием Зайцевым мы дошли от Серпухова до Крыма. Это было в 1967 году — тогда был зафиксирован мировой рекорд, который не могли побить 20 лет. Что характерно, рекорд был установлен на «Бланике», планера, который без восходящего потока воздуха может пролететь всего 25 километров. Мы же за 9 часов пролетели 922 километра, используя технику спирального подъема в восходящем воздушном потоке около 40 раз.
Белой матчасти тогда у нас еще не было, так что «Бланик» был вполне современным на тот момент планером. Это уже после, когда появились новые маршруты по всему миру, новые планеры, дистанция полетов увеличилась значительно. А тогда тот перелет был прямо-таки выдающимся, хотя, признаться, мы вполне могли бы и дальше пролететь, был хороший запас высоты — 2200 метров. Но впереди была гроза, и рисковать не стали.
Марина Орлова.