Любимая работа дает ощущение счастья и удовлетворения

Сергей Владимирович Семенычев, инженер-пилот первого класса, командир воздушного судна с налетом 17 тысяч часов (самолеты Як-18, Ан-2, Як-40, Як-42, Ил-62), ныне сотрудник Центрального дома авиации и космонавтики ДОСААФ России, проводит в музее экскурсии, дает интервью для радио и телепрограмм, ведет занятия с любителями авиации по программе «Московское долголетие».
— Мечта стать летчиком появилась у меня лет с пяти, — вспоминает Сергей Семенычев. — Большое впечатление на меня произвел мамин родственник, морской летчик. Я с восхищением смотрел на его черную морскую форму и золотой кортик и все думал: «Моряк, а летает!» А окончательно сформировали мое желание авиамодельный кружок, книги и фильмы про летчиков, такие как «Два капитана», «Звезды на крыльях», «Цель его жизни», «Им покоряется небо». Помню, в 1958 году вышла замечательная книга Александра Сергеевича Яковлева «Рассказы авиаконструктора», я упросил маму дать мне целых 8 рублей, чтобы ее купить. Она и сейчас всегда со мной.
Семья у Сергея Семенычева тоже авиационная. Мама работала на Московском авиазаводе № 22 имени С. П. Горбунова клепальщицей и собирала самолеты ТБ-3, ДБ-А, СБ, Ар-2, Пе-2 и другие, трудилась на самом сложном и трудоемком участке при сборке самолета — на хвостовом оперении. Отец Сергея Владимировича тоже работал на этом заводе слесарем-сборщиком. Но потом стал шофером, и это определило его дальнейшую жизнь.
— У моего отца была сложная судьба, как и у многих в то время, — продолжает Сергей Семенычев, — в 1931 году при заводе организовали аэроклуб. Обучали летать на самолете У-2, прыгать с парашютом и водить автомобиль. Мама прыгала с парашютом, а отец записался на водительские курсы, тогда шоферы были очень востребованы. В 1937 году получил права шофера 1-го класса. Работал на грузовых и легковых автомобилях. 23 июня 1941 года отца призвали в армию. Служил при штабе ВВС в Москве, возил на полеты летчиков-испытателей. Потом Калининский фронт, 1-я воздушная армия М. М. Громова. Вместе с армией дошел до Кенигсберга. В апреле 1945 года был тяжело ранен — в его машину попала мина, когда он вез реактивные снаряды и бомбы на аэродром. Отец чудом выжил, попал в госпиталь и чуть не лишился ноги. Вернулся с войны искалеченный, на костылях, и до конца жизни хромал. После войны и до пенсии работал в Гараже № 1, после шестидесяти лет был водителем скорой помощи и даже какой-то период личным водителем Муслима Магомаева! Привычка отца трудиться от зари до зари, приносить пользу людям стала и для меня главным жизненным примером.
После школы Сергей Владимирович хотел поступить в летное училище, но мама была категорически против. И, чтобы не расстраивать ее, он пошел поступать в авиационный институт, не поступил и ушел служить в армию. После армии, нарушив обещание, прошел медкомиссию, сдал экзамены и поступил в Сасовское летное училище гражданской авиации.
— Начинал работать на Ан-2 в Тульском авиаотряде, в 1975 году переучился на Як-40, перевелся в Быково, в числе первых освоил Як-42. Позже получил высшее авиационное образование в академии ГА в Ленинграде, переучился на Ил-62 и 20 лет отлетал в Домодедово. 35 лет в небе пролетели незаметно. В 2006 году в возрасте 58 лет ушел с летной работы, — описал в двух словах свою трудовую биографию Сергей Владимирович.
Один эпизод из летной карьеры наш собеседник помнит во всех деталях. В 1995 году экипаж командира самолета Ил-62 Сергея Семенычева совершил героический поступок — спас 199 жизней. На самолете Ил-62, летевшем на Камчатку, при взлете из аэропорта Домодедово произошел серьезный инцидент  — пожар 2-й силовой установки с прогаром капота. Пожар произошел из-за плохого ремонта двигателя. На авиаремонтном заводе не было нужной марки стали и вместо стальных колец поставили кольца из титана. При взлете титановые лопатки начали царапать по титановому кольцу, появилась пыльца и начался титановый пожар. На высоте 130 метров сработала сигнализация пожара второго двигателя и автоматически сработала 1-я очередь пожаротушения, загудела сирена, замигали красные табло «Пожар».
— Бортинженер доложил: «Пожар второго двигателя». Я дал команду на его выключение. При пожаре на взлете главное — не потерять скорость и не выключить случайно исправный двигатель. Таких случаев было много, горит один, а выключают другой. Бортинженер молодец, моментально выключил отказавший двигатель, закрыл пожарный кран, отключил генератор и отбор воздуха. Его быстрые и правильные действия спасли нам жизнь. Второй пилот доложил на землю, диспетчер подтвердил, что наблюдает огонь. А я ему: «Мы знаем, пожар тушим, подготовьте пожарные машины и скорую помощь, возвращаемся в Домодедово». Тут второй пилот мне говорит: «Серега, а ведь мы действительно горим», а я ему: «Горим, но ты сирену выключи, а то гудит и на нервы действует». Нам повезло, пожар мы быстро потушили, огненный хвост за самолетом исчез.
Теперь надо было как можно быстрее посадить самолет, на борту было 10 членов экипажа, 173 взрослых пассажира и 16 маленьких детей до двух лет на ручках у родителей. А также на борту было 74 тонны керосина, но Сергей Семенычев не стал сливать топливо, это долго и опасно при пожаре.
— Вызвал в кабину бригадира бортпроводников, чтобы она еще раз прошла и проверила, все ли пристегнуты, и самое главное, чтобы в самолете не было паники, – объясняет Сергей Владимирович. – Пассажирам объявил, что по технической причине возвращаемся в Домодедово. Ночной заход был сложным. На Ил-62 разрешается садиться с максимальным весом в 107 тонн, а у нас — 164 тонны. Шасси и закрылки при таком огромном посадочном весе надо выпускать при снижении по глиссаде и на больших скоростях. Обычно скорость захода на посадку на Ил-62 — 280 км/ч, а мы держали 370 км/ч. Меньше нельзя — упадешь до ВПП. Приземлились на скорости 300 км/ч. Потом на расшифровке наши начальники удивились, как четко мы выдержали все скорости, рекомендованные для такой ситуации.
Сели очень мягко, на оценку «отлично». Весь полет от взлета до посадки занял всего 10 минут. Двигатель заменили, и самолет через несколько дней уже летал. Этот инцидент скрыли, и широкой общественности он неизвестен. Экипаж ни наград, ни благодарностей за спасение людей и самолета не получил.
В 2006 году Сергей Семенычев закончил летную карьеру и ушел на пенсию. С 2007 по 2018 год работал в МАКе в оперативном отделе, помогая расследованию авиационных происшествий.

Музей – отдушина для сердца
Музей «Центральный дом авиации и космонавтики ДОСААФ России» Сергей Владимирович помнит с 10 лет. Сюда он приходил в детстве и сюда же вернулся в конце 90-х годов. В свободное от полетов время помогал проводить экскурсии в школьные каникулы. Секретам профессии экскурсовода его обучали старейшие сотрудники музея и знаменитые преподаватели Академии Жуковского.
С возрастом увлечение историей авиации, книгами и фильмами только усилилось. Сергей Владимирович подарил музею шесть моделей самолетов, вместе с сотрудниками музея собрал большую фильмотеку, в которой представлены советские документальные фильмы по авиации и космонавтике. С 2018 года стал проводить экскурсии на постоянной основе. Работа в музее – это приятная отдушина для историка и знатока авиации.
— Такого музея нигде нет: уникальные модели самолетов, двигатели, вооружение, космическая техника. Некоторым экспонатам 100 лет, много натурных и уникальных экземпляров! У нас сохранились стенды развития авиации, созданные еще в советские времена. Экскурсии стараюсь проводить доступно детям и взрослым. Пытаюсь донести до ребят мысль, что работать в авиации и космонавтике очень интересно. В этих областях собраны лучшие достижения науки и техники, а любимая работа дает ощущение счастья и удовлетворения, — со знанием дела, подкрепленным собственным опытом, говорит Сергей Семенычев.

Евгения Горкина.